— оп Офонька, торговым людем Матюшке Ворышаеву, Лучке Гундыреву, Якуньке Ко- ‚ корину да целовальнику Ивашку Омельянову. И они Афонька‚ с товарыщи те твой государевы дела снесли на двор к нему Петру, а, на дому снравливал и писал он ‚ Петр с торговым человеком с Ывашком Осколковым, и мошно ему Петру тою твоею тосударевою соболиною и всякою казною корыстоватца, и книги и всякие твои тосударевы дела переделать, как ему Петру годно. А в ыных твоих государевых тородех нигде тово не повелось, что твоя тосударева печать воеводам у собя в до- ©ех и твоих государевых дел держать и твою тосудареву всякую казну сверх твоей государевы печати своими многими печатьми печатать. А в старом, ‚ государь, в Якутцком остроге, до шпоходу „пежеской службы, ходил в Твою. — государеву казну советник ево Петров письмяной толова Василей Поярков, а нас холопей @и сирот твоих мучил и изгонял ы неправдою — составными своими умыслы. А ‘уподобляся он Петр правдою своею твари божии солнцу, ‘говорит он так: правда де моя в Сибире, что солнце на небесех сияет. А только, государь и правды в нем, ково напрасно чем погубить составными своими затей и от твоего царьского жалованъя отставить неправдою и как б чем у кого безвинно. крови пролити. И хотя, тосударь, товарыщев своих, неправдою своею в гордости и в несоветстве своем, толов их доступити, и хотя вину свою покрыти и неповинною ‚нашею кровию, и составя такую неправду на товарыщев своих и на нас холопей и сирот твойх // и тою своею неправдою хотя сам он Петр оправдитца, ас холопей — й сирот твоих напрасно погубить, и ту вою неправду он Петр своротит с себя на нас холопей и сирот твоих. А мы холопи и сироты твои измены за собою и воров- ‚ ства никакова не ведаем, отцы, государь, наши вам государем блаженные памяти ‚› тосударю царю и великому князю Ивану Васильевичю всеа Русии и блаженные памети государю царю и великому князю Федору Ивановичю всеа, Русии, да и мы холопи твои служим тебе государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа: Русии лет по 30-ти и по 40-ку и больши, а ни’ в какой, государь, измене не ‘бывали. Как, государь, и Сибирь настала, в нашей братьи и в безгосударьное время шалости и смуты не бывало, а промежу, государь, их з гордости в сибир- ских тородех вражды частые бывают, а мы холопи и сироты твои промежу ими 8 гордости их погибаем, без голов и без животов ставаем и з большым // с вековым ‚ © увечьем. А он Петр, ваехав в твою государеву заочную дальную вотчину, бродит // выше разуму своего, твоему царьскому величеству позор учинил, без твоего госуда- рева указу товарыщев своих и твоих государевых богомольцев в темницу засадил и всякою теснотою теснил, а нас холопей и сирот твоих и женишка, наши опаво- рил и изувечил, и многих 'на пытках до смерти вамучил, а иных в темницах го- ° лодною смертию заморил безвинно и мучил и позорил, @ детишек наших и мла- денцев, как мы холопи твои в тюрьмах @и ва приставы седели, рнясь на нас холопей твоих, заморил голодною смертию, а иных в воду притопил для того, государь, нихто их к себе имать не смел, боясь ево Петра кнута и отню и темницы и тешился нами холопями и сиротами твоими, А посылаемся мы холопи твои для твоей госуда- ревы службы, а не для увечья и позорства, & он Петр нас холопей и сирот твоих и жен наших мучил и изгонял и позорил бездельем и изувечил на смерть иг с уве- чвем доспел с вековым безвинно, // а тебя тосударя не боялся в такой своей не- правде и делал не по твоему государеву указу, а говорил он Петр так: что де ужгу да убью и изувечю, то де мое и есть, хотя де на старость помянете. Да он же Петр на пытке говорил подьячему Юрью Юрьеву: повинися де, и я де тебя по- калую опять к делу. Самую, государь, опришнину заводил безстраштно, а мы хо- — лопи твои подобострастны // самовластною дуростию в такой ево неправде ника- › кова дурна не заводили, видя такую ево неправду ждали твоей царьской милости и обороньи к собе, видя над собою такую погибель, брат брата. отпиралися и друг // другу не помогли, в темницах голодною смертию помирали, а ПоМощИи не могли. И которых вамучил он Петр, и голодною смертию заморил, и мы холопи и сироты твой к мертвому прикоснутца отпевать и погребать не смели, боясь ево Петра, смертных пыток и кнута и огню и темницы для того, что он Петр, приметався пустошью, кнутом бил и на пытках пытал и за приставом и в тюрьмах годы по 2 и по 3 держал, а нихто не противлялся и никакова дурна не заводили, хотя он Метр и неправдою нас холопей и сирот твоих и жен наших позорил и мучил и