в ааиаленитететтннтодентеснитетено уаоунй я аст н - ==нетииентищщеея нна оннн лнелесеаоаее нна ста аеОна ОННЕ оее ОА = -— тотообесилннни ай ощ а ЕННЕ человеческому и там, где мы привыкли видеть каинову стихию. Этот момент, характеризующий исход смуты, предвидел Блок. Смотреть нам будет так неловко, Как люди выйдут из зверей, — говорил он и, наблюдая новую радость жизни, пусть еще грубую и рваческую, мы действительно смущены ее появлением там, где нам мерещится сукровица, о которой говорил другой поэт смуты Волошин. Когда Россию захлестывали волны террора, все таились по углам. И красные, и белые жили под знаком общей всенародной трагедии. Стре- мившиеся уйти из пекла, забирались в поля, леса, горы. Так возникали шайки зеленых. После волжского голода их — сменили беспризорные. Тогда нация была еще подавлена бедствиями. Но природа Русского че- ловека постепенно брала верх над невзгодами. И в новых поколениях стали звучать старые, вечные человеческие струны. Люди стали выхо- дить из зверей. Они стали предъявлять требования, подсказанные им природой. И закоренелые гасители человеческого духа, которые гораз- ды были управлять скотами в облике человеческом, стали отступать пе- ред людьми. Быт восстал против политики. Старая твардия марксизма отшатнулась от неожиданной смены. Старая гвардия, осуждая настро- ения молодежи, уже не имеет ни сил, ни престижа для отпора. Писатель Федин приводит характерный разговор со старым марксистом: «Мне казалось, что наше поколение чего-то достигло», говорил он. «Мы дис- кредитировали прошлое. Понимаешь? Мы опозорили и-высмеяли его. Мы думали — настолько высмеяли, что к нему уже никогда невозможно будет возвратиться. И вот теперь... понимаешь? Теперь надо начинать все сначала». Он отваливается на спинку дивана: «Я устал». «ЖИТЬ ХОЧЕТСЯ!..» Жестокая жизнь привычна для молодежи. Она уживается с лише- ниями, ставшими нормой, но тянется к лучшей жизни. Крылатая фра- За убитого Кирова: «Чорт возьми, если по человечески сказать, так хо- чется жить и жить» — отражала настроение едва ли не всей страны. В эту фразу каждый мог вложить особый смысл сообразно со своими субъективными чаяниями, но жить хочется всем. Уже в 1932 г. мне при- ходилось отмечать в докладе о младоросской генеральной линии, что бытовой процесс, 'развернувшийся в современной России, сводится к стремлению пролетаризированной нации выйти из своего пролетарско- го состояния, депролетаризироваться, подняться на более высокий уро- вень. И именно это мы и наблюдаем по сей день. Страна тянется квер- ху. Власть, пытаясь отсрочить свое политическое банкротство и удер- жаться, приспособляется. Она готова пожертвовать пресловутой дикта- турой пролетариата и идет на все уступки. Лозунг «зажиточной жиз- ни» — одна из таких показательных уступок. Как и Франция на исходе своей революции, Россия ощутила пот- ребность в пляске, Совсем еще недавно модные танцы были запрещены в СССР и против них выступали с громами в печати носители марк- систской истины. Ввоз из-за границы граммофонных пластинок с фокс- троттами был вопрещен. С тех пор утёкло много воды. В Москве про- цветает румба и прочие «буржуазные» танцы. Как грибы, растут дан- синги. Объявления © танц-классах, о частных и групповых уроках тан- сЗИВЕла