® ' $ ! ном из комсомольских диспутов клеймилась старая Русская интеллиген- тская неряшливость и была брошеёна такая фраза: «Толстовку мы вер- нем графам, а себе оставим белый воротничек». Тот же белый ворот- ничек получил окончательную санкцию, когда в 1934 году Ворошилов приказом по военному ведомству предписал всем красным командирам ® носить под кителем крахмальные воротники. ПОПУТНО им было предпи- сано ежедневно бриться. Гражданское ведомство поспешило последо- вать примеру задающей тон армии. Ряд советских сановников оТ- казывались принимать с докладом/прибывших с мест чиновников отто- го, что они были плохо выбриты. Забота о внешности является весьма существенным показателем психологической реакции на крайности марксизма. Это есть проявле- ние начала качественного, вступающего в борьбу с началом количест- венным. . Вполне понятно, что старая гвардия Русского марксизма ус- мотрела в такой реакции прямую опасность: для пресловутого «марк- систско-ленинского воспитания» масс. Но СТЗЛИН, оппортунистически уступавший требованиям быта, поддаваясь новой моде, предпочел дать новое истолкование марксизму: Маркс, дескать, никогда не был против- ником красивой жизни. Оказывается, наоборот, Маркс только к краси- вой жизни и стремился, когда замышлял уравнение всего человечества по единому принудительному пролетарскому уровню. Развивая такое толкование, Сталин незаметно для самого себя, а может быть, и созна- тельно, ударялся в лсихологию разбогатевшего спекулянта, нуво-риша, шибера. Все теперь наше, теперь мы себе все можем позволить. Да- ешь красивую жизнь! Так, под напором снизу и при приспособлении верхов, из Русской жизни вытеснялся «санкюлот» и расчищался путь для советского «энкруаябля». Но вот практическое осуществление красивой жизни оказывалось затруднительно. Вся страна была раздета и разута в итоге первого де- сятилетия режима продетарской диктатуры. Забота о скудном продо- вольствии ежедневно превращалась в грозную проблему для советского гражданина и вытесняла и в.нем стремление к красоте. Это стремление в примитивной, грубой, мелочно-мещанской форме могло проявиться лишь в среде относительно обеспеченных пропитанием людей. Естест- венно, что молодежь, выросшая в условиях хронической нужды, зака- ленная лишениями, первая нашла в себе силы для тяги к красоте. Не следует забывать, что понятие красоты воюбще относительно, и пред- ставление о том, что красиво и что нет весьма различно у людей раз- ных культур, разных рас и разных климатов. Пресловутая красивая жизнь советских граждан, даже из наибо- лее привилегированных, может казаться лишь жалкой пародией на’ев- ропейскую мелкобуржуазность. В этом отношении характерны москов- ские впечатления большого знатока советской жизни — Никербокера, неоднократно бывавшего в России и теперь описывающего СССР 1935 года. Четыре года тому назад, когда заканчивалась первая пятилетка, он видел на лучших московских улицах, на Кузнецком мосту, на Петров- ке, на Тверской, изможденную, исголодавшуюся, ободранную толпу, какую нельзя было бы найти в странах, населенных белой расой. Тогда первый пятилетний план лишал население питания, одежды, да- же крыши, вкладывая весь доход народного хозяйства в промышленное строительство. Стралания населения достигали такой остроты, что для самой власти становилось очевидным, что страна доходит до последней грани отчаяния. Вторая пятилетка вступила в настоящее время в свой ЕВЗ ом